О революции, изменении системы и нынешней ситуации
Чтобы изменить систему, надо чтобы было на что менять. Когда в семнадцатом люди выходили на улицы с лозунгом: «Вся власть советам!» – советы уже были. Когда в Англии или Франции свергались монархии, парламент уже существовал. В крайнем случае, если альтернативы нет на практике, она должна существовать хотя бы в головах ее сторонников, тогда можно будет быстро ее создать. Именно так произошло после отречения Николая II, когда тут же было создано Временное правительство. Причем, чем меньше голов, в которых уже есть готовая модель, тем более верхушечным получается переворот. Та же замена монархии на Временное правительство была бы заменой чисто косметической, если бы народ не начал одновременно создавать советы. Последние, кстати говоря, тоже к моменту отречения императора уже существовали пусть не в реальности, но, по крайней мере, в памяти народной (еще со времен 1905 г.).
Даже такая косметическая революция как Оранжевая в Украине и та привела к ослаблению власти президента и к усилению власти парламента. Белоленточное движение пока неспособно даже на такое.Все, к чему оно пока призывает, это «справедливые» выборы да замена президента. Да и к чему оно может призвать? «Вся власть «Оккупаю»?» Но «Оккупай» собирает несколько сотен, самое большее тысяч человек. К тому же решение различных вопросов требует различного количества и различного состава участников. Не может «Окупай» решать и систему образования в масштабе России и ремонт водопровода в доме два по улице Пупкина.
Самое интересное, что альтернатива системе есть. По всей Москве и не только в ней существует масса народных инициатив и движений, начиная от какой-нибудь местной группы, защищающей свой сквер от застройки или детский сад от закрытия и сноса и кончая достаточно мощным движением в защиту Химкинского леса. С подачи этих движений частенько проводились сходы, круглые столы. Все это так похоже на то, что проходило, да и продолжает проходить на Чистых Прудах, на Кудринской, на Арбате, что, присмотревшись, начинаешь понимать: «Окупай» – лишь только частный случай подобных инициатив, наиболее массовый и одни из наиболее радикальных. Правда, почти все эти инициативы сосредоточены в Москве и заняты либо экологическими, либо жилищными проблемами. Однако появление того же «Окупая» говорит о том, что, используя данную модель, можно создавать структуры для решения любых вопросов. И применен этот опыт может быть в любой точке России. Однако белоленточное движение вовсе не стремится к этому. Почему?
Причины
Причин две. Первая состоит в крайней разнородности движения. Союз социалистов, националистов и либералов – это союз лебедя рака и щуки. На самом деле даже социалисты не едины – по сути дела к новым высотам стремится только небольшая их часть, а подавляющее большинство всевозможных сталинистов, троцкистов, эсдеков (да и что греха таить, многие из тех, кто считает себя автономом или даже анархистом) – те же раки и щуки. При этом грань между анархистами и эсдеками сейчас, к большому сожалению размыта. В любом случае взгляды различных членов движения на то, каким должно быть будущее общество и то, как оно должно управляться, настолько различны, что никакого единого требования нет, и быть не может. Что играет на руку прежде всего либералам, которые хотят сохранения всей прежней системы и недовольны лишь тем местом, которое им в оной досталось.
Вторая причина в том, что большинство народа, особенно в провинции не воспринимает белоленточное движение как свое. Причем это относится не только к тем, кто доволен нынешней властью (неизвестно, есть ли в России счас кто-нибудь, кто ей доволен, кроме ее самой), но и к тем, кто ей недоволен, и даже тем, кто недоволен ей очень сильно. Когда в Екатеринбурге прошел митинг под лозунгом: «Трудовой Урал – за Путина», многие объяснили это тем, что рабочих просто отправили по приказу сверху. В поддержку этого мнения разные левые источники приводили свои данные о настроениях на том же Уральском Вагоностроительном заводе, участники которого числились организаторами митинга. Рабочие эти были крайне недовольны и своей жизнью, и властью вообще, и Путиным в частности. По крайней мере, подавляющее их большинство. Однако, как заметил довольно известный эсдек Кагарлицкий, если рабочих и послали на митинг против их воли, то они вполне могли бы и отказаться. Это не более рискованно, чем, допустим, устроить свой митинг в поддержку белоленточников. Сам Кагарлицкий прокомментировал участие рабочих в митинге следующим образом: «Не то, чтобы они любили власть, просто им все равно, что власть, что оппозиция. И те, и те – чужие. А тут власть хоть денег дала, ну, так почему бы ее не поддержать?»
По мнению все того ж Кагарлицкого (а он человек неглупый), в подобном отношении виноваты опять-таки либералы, изображающие в своих СМИ белоленточников «как обеспеченных офисных работников», «креативный класс», «хипстеров» – словом, как некую привилегированную часть общества, которой только то и не нравится, что власти мешают ей богатеть за счет «некреативного быдла». На самом деле в протестах участвуют самые разные слои, включая малообеспеченные, недовольные именно урезанием и без кого куцей социальной сферы. Но жители провинции об этом не знают, они смотрят телевизор и думают, что все недовольные это сторонники Немцова и Собчак.
Надо сказать, что отношение к жителям Москвы как к «зажравшимся» весьма характерно для провинциалов. При этом последние как-то упускают, что изрядная, если не большая часть этих самых «зажравшихся москвичей» это либо вчерашние провинциалы, либо даже сегодняшние, живущие в Москве на птичьих правах и имеющих кучу проблем. Как бы то ни было, но отношение к демонстрациям и митингам в Москве у провинциалов изначально предвзятое. Однако, и в том, что утверждает Кагарлицкий, видимо, тоже есть своя для истины. Вспомним, что среди тех же инициативных групп Москвы, недовольных вырубанием последних лесов или точечной застройкой, далеко не все подобно химкинцам идут на антипрезидентские демонстрации.
Добавим, что и антипрезидентское движение неохотно идет на союз с низовыми инициативами именно по причине засилья в нем либералов. Простейший пример: большинство ассамблеи на Кудринской проголосовало против того, чтобы идти к мэрии, где устроили свой лагерь протеста выселяемые из общаг рабочие Трехгорки и поддерживающие их активисты. Хотя значительная часть была за то, чтобы туда идти, а кое-кто пришел потом в частном порядке.
В ближайшее время начнется новый этап «непопулярных мер». Уже с начала июля все ждут повышения цен и предсказывают акции протеста. Больше всего власти боятся слияния этого «чисто социального» протеста с белоленточным. Но произойдет ли это слияние? Тот же Кагарлицкий на подобное слияние не рассчитывает, что не мешает ему смотреть в будущее с оптимизмом. Дескать, даже не сливаясь, протесты будут делать одно и то же дело – «раскачивать лодку». Но, во-первых, на примере того же Урала мы видим, что эти протесты можно направить и друг против друга. Попросту говоря, столкнуть лбами. В Мексике в свое время повстанцев Сапаты власти ликвидировали с помощью «красных батальонов» городских анархо-синдикалистов. В России до такого пока не доходит, потому что нет ни повстанческой армии, ни «красных батальонов». Но стычки экоактивистов и жителей страдающих районов с рабочими, вырубающими лес, засыпающими реку или застраивающими газон (подчеркиваю, не только с охранниками стройки, но и с рабочими) – явление вполне обычное. Правда, в Киеве, во время Оранжевой революции был случай, когда донбасские шахтеры, привезенные затем, чтобы набить морды участникам лагеря на Майдане, сами перешли на сторону лагеря. Однако их приезд был организован из рук вон плохо, их даже не удосужились накормить, чем тут же воспользовались участники лагеря, снабдившие «противника» горячей едой и чаем. После чего работяги не то чтобы продались за чечевичную (или какой их там кормили) похлебку, а просто решили, что не заслуживают их патроны того, чтобы ради них бить морды хорошим людям. А что если в России власти сумеют организовать все лучше? Или что разгильдяйство властей компенсируется разгильдяйством их противников? Не сочтите за национализм, но на Майдане занесенное из Великороссии российское разгильдяйство было побеждено украинской аккуратностью.
Это, во-первых. А во-вторых, вспомним, что отсутствие взаимопонимания между «чисто социальным» и белоленточным движениями – одна из причин, по которой инициативные группы не могут статьмассовой альтернативой власти во всероссийском масштабе. И простым «раскачиванием лодки» эту проблему не решить. Упускает ли это Кагарлицкий или надеется на появление другой более подходящей ему альтернативы (попросту говоря на то, что появится какая-нибудь устраивающая его партия) это вопрос отдельный. У эсдека Кагарлицкого свои планы, у нас – свои.
Решение
Понятно, что эти проблемы не могут быть решены без отсечения чуждого элемента и прежде всего либералов. Вообще-то отсекать надо много кого, но сейчас это трудно, во-первых, из-за малочисленности внесистемных сил, а во-вторых, из-за отсутствия в настоящий момент четкой грани между анархистами и эсдеками. Однако есть один вопрос, по которому уже сейчас может пройти глубокая трещина. Это вопрос социальный.
Разумеется, либералы не побегут врассыпную от первого же социального лозунга, поднятого на митинге или даже внесенного в какое-нибудь общее заявление. И все же с каждым новым социальным лозунгом или требованием, с каждым решением ассамблеи, направленном на улучшение социального положения простых людей, с каждым новым шагом в этом направлении, с одной стороны либералам будет все труднее изображать антипутинское движение движением «креативного класса», а участники низовых инициатив будут все чаще видеть в этом движении своего союзника; с другой – начнется постепенный отток либералов из движения; причем оба эти процесса будут взаимосвязанными и взаимоподдерживающими друг друга.
Бесперспективность союза лебедя рака и щуки должны понимать многие (понимают ее и либералы, однако, она их устраивает, ибо они хотят смены власти при сохранении системы), а потому в изгнании или вытеснении либералов могут быть заинтересованы даже националисты. Однако с уходом либералов социальные лозунги начнут все больше оборачиваться против националистов. Националист выступает за национальное единство представителей всех классов. Он может ругать чужую буржуазию (плохую, неправильную, не соблюдающую национальных интересов), но должен защищать свою. Пока он находится в центре между антибуржуазными леваками и пробуржуазными либералами, такая двойственность ему скорей на руку. Однако, как только либералы уходят, националист сам оказывается в положении либерала, только уже непоследовательного. К тому же неизбежно встает вопрос, «кого считать арийцем». Считать ли полу-еврея полу-армянина Каспарова русским на том основании, что он живет в России и был союзником нацбола Лимонова, или не считать? И если Сулейман Ибрагимов – уже русский, а Ибрагим Сулейманов – чурка понаехавший, то не потому ли, что первый владеет тремя ресторанами, а второй метет улицу? Правда, надо иметь в виду, националисты могут изобразить левых агентами иностранной буржуазии. Именно такую позицию занимали немецкие нацисты в отношении марксистов, объявляя марксизм учением еврейской финансовой буржуазии (конечно же, создавшей марксизм исключительно для того, чтобы погубить национальную, промышленную буржуазию).
Однако, гораздо важней другое. По мере того, как начнут сливаться два протестных потока и будет расти количество и разнообразие низовых инициатив, по мере этого все реальней будет становиться замена системы. Когда низовые инициативы смогут взять безвластие в свои руки, это окончательно отсеет не только остатки либералов, но и значительную часть националистов и даже эсдеков* (прежде всего их вождей). Впрочем, кто-то останется, однако бороться с ними будет уже легче, ибо сама логика новой системы будет уже другой. Конечно, и это еще не является полной гарантией победы анархической революции. В свое время большевикам удалось заменить советы партийной диктатурой и даже превратить их в органы своей диктатуры, сохранившие старое революционное название (чего стоит один только парламент, называвшийся Верховным Советом). Но, по крайней мере, это дает шансы на победу. Без слома, без замены старой системы революция обречена.
Пару слов для скептиков
Многие из тех, кто прочтет эту статью вообще не верят в возможность в ближайшее время анархической революции, по крайней мере, в России (при том, что привязывание такой возможности или невозможности к России вообще наивно, ибо анархическая революция может быть только мировой и ее возможность (даже на территории России) надо рассматривать в мировом масштабе). Я не хочу вдаваться в спор по этому поводу. Частично мои возражения такой изначально пораженческой позиции изложены здесь: http://wwp666.livejournal.com/74224.html. Однако, я вовсе не убежден, что мировая анархическая революция уже началась или вот-вот начнется. Я лишь допускаю такую вероятность, причем, весьма небольшую. Гораздо больше вероятность того, что в ближайшее время революция в России либо не выйдет за рамки «белоленточной» (несмотря на то, что многие участники движения уже носят ленточки других цветов (что вселяет надежду)), либо, во всяком случае, не будет доведена до анархических перемен. Может быть, она даже будет подавлена. Однако, чем дальше она продвинется в правильном направлении, чем больше вопросов решит, или хотя бы покажет, как их следует решать, тем больше будет у нас шансов на успех в будущем. Если она не станет нашей революцией, то пусть она станет для нас генеральной репетицией. Ибо, если мы не в состоянии победить сейчас, то вряд ли мы будем в состоянии сделать это в будущем, без репетиции, без первой попытки. А значит и поднятый в статье вопрос важен для нас в любом случае.
________________________________________________________________________
*Включая ленинистов.
12.06.12