О кризисе и высоких материях
Что людям делать?
Как известно, не капиталист создает капитализм, а капитализм капиталиста. Последний – только исполнитель рыночных законов. И часто, когда буржуй говорит, что ему нечем платить рабочим, потому что предприятие нерентабельно, он говорит правду.
Конечно, буржуя не жалко. И где он будет доставать деньги – это его проблемы. Пока предприятие было рентабельным, он получал прибыль, оттягивался на Канарах, покупал недвижимость, дарил жене и любовнице бриллианты – словом, он катался, пусть теперь он и возит саночки. Работников не должно волновать, продаст ли он, чтобы выплатить им зарплату, третью квартиру, второй коттедж или женины бриллианты. Но как быть, если, даже вычистив все свои банковские счета, продав всю свою недвижимость, все украшения и драгоценности жены и любовницы и самих их отправив на панель, если даже после этого буржуй не сможет сделать свою фабрику фирму или ферму рентабельной? Вопрос не праздный, некий троцкист, работающий верстальщиком в типографии рассказывал автору этих строк, что их хозяин ночует в типографии на раскладушке (потому как на квартиру у него нет денег) и мечтает о том дне, когда наконец свершиться революция и новая власть национализирует у него эту проклятую типографию – хозяин сам выходец из КПРФ, а потому революция у него ассоциируется с национализацией и с превращением его из хозяев в директора. Это все прекрасно характеризует КПРФ, да и троцкистов (рассказывавший не видел в своем рассказе ничего комичного), но это высвечивает и проблему.Даже если троцкист что-то и преувеличил, сплошь и рядом буржую может оказаться проще бросить свое «дело» на произвол судьбы, не особо даже интересуясь, останется ли помещение со станками под контролем охраны или его захватят рабочие, и улететь в Санта-Барбару, пережидая кризис, чем пытаться расплатиться с рабочими. Его фабрика или контора действительно стала нерентабельной, по законам рынка она должна быть закрыта, а рабочие должны просто исчезнуть. Они не нужны, они стали лишними в условиях кризиса. Между прочим, две мировые войны, решали, помимо прочего, и эту проблему – они разрушали лишние заводы и истребляли лишние рты. Но вряд ли работников нерентабельных предприятий прельщает подобный вариант. Так что же им делать?
Можно, конечно захватить, попросту говоря, экспроприировать предприятие, но что с ним делать? Продолжать работать без хозяина, тратя на себя ту долю прибыли, которая раньше шла на хозяина? Вряд ли это сделает предприятие рентабельным. Продать оборудование или просто сдать его на металлолом, а цеха или офисы разломать на кирпичи – с паршивой овцы хоть шерсти клок? А что дальше? Шерсти клок, может, и ослабит проблему, но не решит ее. Как это кому-то не покажется странным, но решить такие, казалось бы, приземленные проблемы для многих людей моет только слом системы, иными словами мировая революция.
Если работники нефтевышки, захватив последнюю, могут жить без хозяина припеваючи, то работники какого-нибудь градообразующего завода, делающего комбайны, которые давно уже никто не покупает (потому что половина сельских хозяйств просто развалилась, а половине нечем платить), работники такого завода, оставшись без хозяина, могут либо продолжать работать по-прежнему в системе рынка, поступая точно также, как поступал бы на их месте хозяин, либо пытаться выйти за рамки рыночной экономики. Последнее означает революцию.
Продолжая работать в рамках рынка, работники, конечно, могут как-то все-таки облегчить свою участь. В конце концов, они могут разложить издержки поровну. Не увольнять половину самих себя, а всем работать вдвое меньше за вдвое меньшую плату. Уравнять зарплату (именно так поступили на какое-то время работники ЦБК в поселке Советский). Но это, как уже говорилось, лишь ослабит проблему. Если они хотят ее решить, им вслед за заводом надо будет захватывать весь город, перестраивая хозяйство уже на городском уровне, потом – всю область и в итоге – весь земной шар. Возможно, проще город не захватывать, а перекрыть трассу и потребовать от властей дотации. Но дотации нерентабельным предприятиям – это тоже нарушение законов рынка. Так что вопрос о том, захватывать ли поселок или просто захватить дорогу, а может быть, не дорогу, а проходящую рядом трубу нефтепровода – это вопрос тактики. С одной лишь оговоркой. Люди, захватывающие поселок и строящие там свою экономику, понимают, что идут на конфликт с самой системой. Люди, перекрывающие трассу, понимают это не всегда. Им стоит это понимать, и в частности понимать, что выполнение их требований – это тоже удар по системе. Поэтому, одно дело пойти на уступки единственному в стране Пикалеву, а другое – пяти или десяти Пикалевым. Поэтому, жителям пятого или десятого Пикалева может оказаться проще удержать в своих руках город, чем трассу. В любом случае понятно, что одно Пикалево или Хрюкалево революции не сделает. Но кто-то должен начать.
Мечты и реальность
Меня могут обвинить в идеализме в бесплодных мечтаниях. Сказать: «Какая революция? У нас на митинг выйти боятся! Как можно говорить о мировой революции, если люди прибавку к зарплате вытребовать не могут?» Но, во-первых, как показал тот же Кузбасс, бывает, что и выходят не только на митинг, но и на бой с ментами. Рассуждения о том, что в Кузбассе народ довели, что там шахты взрываются, объясняют причину социального взрыва, но не отменяют ни причину, ни возможности нового взрыва. Коню понятно, что по всей России и дальше будут рваться шахты, выходить из строя среди зимы отопительные системы, и даже в благополучной Москве людям на головы будут падать рекламные щиты, а в поезда метро забиваться сваи от этих самых щитов. Это, во-первых. А во-вторых…
А во-вторых, не следует думать, будто бы людей интересует в первую очередь дешевая колбаса, а про мировую революцию они, может быть, послушают, когда их накормят, и лениво головами покивают. Конечно, колбасы всем тоже хочется, дешевой и без добавления разного дерьма. Но и«высоких материях» люди тоже думают и значительно больше, чем этого бы хотелось нашим либералам, которые, собственно говоря, и пытаются внушить людям, что думать надо только о желудке да гениталиях. В свое время в Германии национал-социалисты обошли социал-демократов потому, что последние говорили людям только о «земных» проблемах – зарплате, безработице, ценах. Национал-социалисты об этом тоже говорили (и потому обошли коммунистов, которые все больше рассуждали о директивах Коминтерна), но они говорили еще и о «высшем». О том, что немцы – высшая раса, что мир устроен неправильно и немцам, как высшей расе, надлежит его исправить… Пусть, это все был ложный путь, но никто бы не встал на этот путь, если бы не было нужды в правильном. Никто бы не стал слушать вранья на высокие темы, если бы эти темы не интересовали людей вовсе. И счас, многие люди идут в секты помимо прочего еще и потому, что там им говорят о чем-то, более великом, чем цена на колбасу. Не только поэтому, но и поэтому тоже.
Разумеется, если борьба за высокие материи чревата тюрьмой, а то и стенкой, а борьба за повседневные требования – в самом пиковом случае потерей работы, то, конечно же, большинство людей, если и решиться на борьбу, так за прибавку к зарплате, а не за слом системы. Но когда и то, и другое одинаково сурово карается (а все идет к этому – кризис бьет и по буржуям, и они уже не могут делать даже малые уступки, тем более, что даже эти уступки подрывают систему), когда, в условиях кризиса вообще стирается грань между минимумом и максимумом (ибо минимума уже нельзя достичь без максимума), тогда люди начинают мыслить по-другому. Семь бед – один ответ, и, если уж умирать, то за что-нибудь запредельное, а не за лишние десять процентов к зарплате.
А потому, не надо бояться звать людей в заоблачные выси. То, что официальная пропаганда всячески смеется над штурмующими небо, вернее пытается смеяться над ними, что она всячески пугает безумными фанатиками-идеалистами и твердит о том, что благими намерениями вымощена дорога в ад, все это на самом деле свидетельствует о страхе перед «безумными идеями». Ибо только тот, кто не боится таких идей, способен сломать систему. Как уже говорилось, такие люди есть и их немало. Они просто не идут к тем, кто боится с ними о таких идеях говорить. Они идут к националистам, фундаменталистам, в секты. Надо не бояться разговаривать с людьми не только о зарплате, но и о справедливом обществе. И не бояться звать их отдать свои силы, а может, и жизнь за это общество. Тогда и они не побоятся этого сделать. Хотя бы потому, что лучше умереть в борьбе с буржуями и их холуями за всеобщее счастье, чем в драке с другими бомжами за чей-то окурок.
07.07.10