О покойнике и не только
Помер Лужков. Двадцать лет назад это было бы событием общероссийского масштаба. А теперь – вполне себе заурядное, сколько людей известных и безвестных рождаются и помирают в любой день? Тогда он был звездой первой величины. Мэром Москвы. Одним из тузов. На президентских выборах 2000 г. его ставленник Примаков был соперником Путина. Все проправительственные СМИ тогда топили и Примакова, и Лужкова. Доренко, которого потом оплакивали как одного из могикан демократии, тогда поливал обоих такой грязью, какой даже нынешние пропагандоны бы позавидовали. Ибо была реальная вероятность победы Примакова. И значит – Лужкова.
Звезда Лужка закатилась вскоре после восхода Путина. И вовсе не из-за выборов 2000. Просто начался переход от многополярной России к однополярной. Путин не хотел быть звездой даже первой величины, он хотел быть солнцем. А солнце бывает только одно. И когда всходит Солнце, звезды гаснут. Красиво сказано, однако! Жаль, меня Михалков не читает! Я бы подарил ему эту фразу. Или еще кому. Если кто скажет ее Путину, выдав за свою, я не огорчусь. Мне с нее лавров не надо. Я не рвусь ни в первые жополизы, ни в последние.
Ельцин, поставивший Путина, «солнцем» не был. Наверное, он мог бы им стать со временем, не подкачай его здоровье. К концу жизни его так часто посещали затмения, что он уже только царствовал, а правила его семья. Которая и убедила его поставить преемника. Понимая, что сам Ельцин уже долго не протянет.
Либералы любят противопоставлять Ельцина Путину и эпоху первого – эпохе последнего. Это действительно были разные эпохи. Но они были взаимосвязаны. Эпоха Ельцина – пресловутые лихие 90-е была эпохой всеобщего раздела и передела. Либералы любят приписывать сторонникам социальной справедливости стремление «все поделить». Однако на практике делят именно они. Но как только передел происходит, выигравшие при этом переделе начинают бояться нового, при котором они могут проиграть. Им становится нужна защита от нового передела.
Именно защитником от нового передела и был Путин. Один из новых русских говорил по этому поводу: «Когда я был молодым, я по улицам с автоматом бегал. А теперь я не хочу, чтобы молодые да дерзкие по улицам с автоматами бегали. А Путин обещает мне порядок. Поэтому я – за него». По той же причине за Путина были и многие представители низов. Которым тоже надоел передел. Не потому что что-то отбирали у них – у них отобрать было уже нечего, а потому что нестабильность тяжела для всех. Когда завод, склад или магазин по нескольку раз переходит из рук в руки и потому не работает, страдают и наемные работники, оставшиеся без зарплаты. А уж когда в центре города устраивается перестрелка, тут можно, случайно оказавшись рядом, не только работы, но и жизни лишиться.
Неудивительно, что многие восприняли Путина именно как восходящее солнце, а начала его эпохи как рассвет. Не сразу им стало ясно, что это солнце может их и пожечь. Первыми заволновались бывшие звезды, которых новоиспеченное солнце стало гасить. Кто-то заплатил жизнью, как Березовский, кто-то – годами свободы, как Ходорковский, кто-то вынужден был уехать, как Гусинский. Это была просто логика развития событий. Олигархат закончился. Верховный арбитр должен быть один. И если при Ельцине были проправительственные СМИ, но были и другие, то при Путине других не осталось. К неудовольствию многих журналистов. В том числе и тех, кто в свое время поддерживал Ельцина, а потом и Путина.
Но самое неприятное началось когда закончились тучные годы и начались тощие. Оказалось, что царь ничем не отличается от своих бояр, кроме того, что он – один. А потому боярам-то он не дает грабить друг друга, но кто не даст ему грабить бояр? До поры до времени этого ему было просто не надо – всем хватало того, что выкачивалось из народа. Или из трубы. Когда же стало не хватать, то начали прижимать и тех, кто побогаче. Что, вполне естественно, вызвало недовольство либералов, вспомнивших о тех временах, когда полюсов было много и, если не удалось пробиться к одному полюсу, всегда можно было попытать счастья у другого.
Я не знаю, к созданию какой России это приведет: многополюсной, двуполюсной или вовсе бесполюсной и когда. Может быть, никогда. А может быть, и завтра. Но только не сегодня. («У любви, как у пичужки лапки, ее ничем нельзя словить…»). Сейчас пока Путин остается единственным полюсом и попытки создать альтернативный чреваты неприятностями. Наверное, Лужков это понимал. Или чувствовал. Во всяком случае, после того, как его лишили поста московского градоначальника, он ничего не сделал для того, чтобы снова стать одним из полюсов. Ничего. За все последовавшее время. И потому он умер своей смертью. Что, согласитесь, в наше время – тоже определенный успех.