Сцена - не волк - рассказ

Самое неприятное в современном мире это постоянные «обновления». Пока это касается вещей, ты можешь просто на это забить, но когда доходит до технологий, особенно всяких там компьютерных программ и обеспечений, тут уже не выкрутишься. Вот вижу я в интернете, что в фильме Ланы Ельчаниновой «Работа не волк» работницу Волк играла Наталья Агашина. А я помню, что её вообще-то играла сама Ельчанинова. Или её муж. В зависимости от того, у кого была в руках камера. Благо, под этой мордой волчицы всё равно было не видно, кто играет. С одной стороны, я мог и ошибиться. Могло быть так, что играла Агашина, и только в некоторых эпизодах её подменяли Ельчанинова с мужем. Тем более, что на съёмках то одного не было, то другого… Только Лана с мужем и были всегда. А с другой – могло быть и так, что этот фильм потом они пересняли, а я об этом просто не знаю. Вряд ли, но вдруг? Тем более, что я уже точно не помню, когда именно его снимали. Казалось бы, чего проще – посмотреть ролик и проверить. Если там будет моя физиономия, значит, фильм тот, если нет – значит другой. Но как я просмотрю ролик, если у меня устарело обеспечение и видеоролики не берёт? Браузер там, что ли, надо обновить. Они там думают, я что-то понимаю в этих самых браузерах! Чтоб они так жили, как я в этом понимаю! Пусть им этот браузер ночью приснится! Я вырос в докомпьютерную эпоху. И вот теперь я ломаю голову, как мне выяснить, тот это фильм или не тот.

Тот, в котором играл я, был Ланиной курсовой работой. То есть, она снимала его будучи ещё не известным режиссёром-мультипликатором и членом союза кинематографистов (сами вы – режиссёрки-мультипликаторки и членки, гражданки феминистки!), а безвестной студенткой. Может быть, поэтому с реквизитом дела были полный швах. Даже валенок подходящих не могли найти – те, что налезали на меня, были без подошв. Или один из них, я опять-так уже точно не помню. Наверное, всё-таки один. Но и это было не подарок, учитывая, что съёмки шли зимой. И я стоял на снегу без подошвы на валенке, а потом ехал домой в мокром носке. Ехать тоже было неблизко – большую часть фильма снимали на ВДНХ, у здания одного из закрытых павильонов, оно изображало здание завода. А сцену в лесу – на Ленгорах, это уже довольно близко по московским меркам. Или, вернее, уже на Воргорах – «ленинскими» они были, когда я где-то там появился на свет, и в дни моей молодости, а к тому времени они уже стали опять «воробьёвыми». Ну, да не важно. Вобщем, это гораздо ближе, но ходить пришлось больше. Стоять на снегу без подошвы всё-таки легче, чем ходить без неё по снегу. Но никаких других валенок на складе мы не нашли. На том складе, куда нас пустили. А вот дублёнка была хорошая.

Где снимали сцену в зале, я уже не помню, чуть ли не в бывшем дворце Пионеров, он ведь тоже - на Воргорах. Но это – не важно. Это уже было в тепле. И сняли её относительно быстро.

Последнюю сцену, не по действию, а по времени съёмки, мы, правда, снимали уже летом. Хотя, по фильму, дело происходило зимой, поэтому мы засыпали подоконники того закрытого павильона солью, изображавшей снег. А павильон изображал билетную кассу. Поскольку тут его снимали уже не со стороны двери, а со стороны окна, никаких ассоциаций с «заводом» он не вызывал.

Я тогда был уже без валенок, ибо ног всё равно не было в кадре, но всё в той же дублёнке. На этот участок выставки почти никто не заходил, потому его и выбрали, так что смутить мы мало кого могли. Я, правда, в свободное от съёмок время нашёл каких-то прохожих поблизости и пошёл к ним с просьбой подать бывшему не помню кому. Ничего они мне не подали, заявив, что надо работать. Можно подумать, что участие в съёмках в качестве артиста – это не работа. Хотя, те съёмки, наверное, формально не были работой, ведь нам за них не платили ни копейки.

Зачем мы мучились задарма? Нет, не из любви к искусству. Лана Ельчанинова была директором молодёжного клуба имени Джерри Рубина.Что означал этот клуб для тогдашней московской неформальной тусовки («социально активной молодёжи левой ориентации», как написал один блогер), словами передать трудно. Чего там только не было, от занятий у-шу, до лекций на философские темы: концерты, выставки, кинопоказы – всего не перечесть. И всё это – тоже задарма. Или вернее в обмен на возможность подключить тусовщиков к какому-нибудь делу, за которое нечем заплатить. Как говорится, халява за халяву. Коммунизм называется. Ты – мне, я – тебе; и то, и другое – бесплатно.

В рамках клубного коммунизма я сыграл ещё одну роль, на этот раз на сцене. В каком-то спектакле для детей. Это было одно из тех мероприятий, ради которых официально и был открыт клуб. Кто будет играть в этом спектакле местное чиновничество не волновало, это была проблема Ланы, и та решила её за счёт завсегдатаев клуба.

Я играл роль какого-то ни то бандита, ни то ваххабита, ни то ещё какого-то вооружённого негодяя, приснившегося в страшном сне деду-Морозу. Да, деда Мороза тоже могут мучить по ночам кошмары, а вы не знали? В общем, сыграл роль глюка сказочного персонажа. Вооружён я был деревянным макетом мушкетона, похожим на транклюкатор из «Кин-дза-дзы», но дети этим не возмутились. Я тоже думаю, что для сна, тем более сна деда-Мороза это – вполне нормально. Вам что, всегда негодяи снились с Калашами или на худой конец – с М-16? А что ж вы хотите от деда-Мороза? Ему и не такое присниться может.

* * *

Через несколько дней, вернувшись в село, где нет компа, но есть оставшийся от племянницы смартфон, подключённый к интернету, я набираю в "Яндексе": "светлана ельчанинова работа не волк" и просматриваю фильм. Да, это - тот самый фильм. Вот он я, собственной персоной, только выгляжу вдвое моложе, если не втрое. На самом деле я тогда был моложе раза в полтора, но выглядел намного моложе своих лет. Так что грим тут не при чём. Нас не гримировали, а если бы гримировали, то меня скорей бы состарили, исходя из роли.

В фильме я играл три роли: вахтера у ворот завода, зрителя в зале и охотника-вабельщика в лесу. Вабельщик - это охотник, подманивающий волков имитацией волчьего воя. Впрочем, поскольку, по сценарию, дело происходит в небольшом городишке, можно считать, что все эти трое - один и тот же человек. Да и вообще, поскольку фильм густо замешан на гротеске и сюре, да еще с элементами мультипликации, все неувязки и несуразности, всё, что в реалистичном фильме выглядело бы проколами и косяками, всё это здесь выглядит изначально задуманным. И то, что вместо живой курицы скачет заводная, и то, что автомашину изображает выброшенный на пустырь жестяной остов, и то, что охотники после неудачной охоты топают по дороге, наклонённые под углом в сорок пять градусов - ни один нормальный человек так не сможет. На самом деле мы шли вгору по крутой дороге, но в фильме она выглядит горизонтальной, а мы похожи на гипотенузы прямоугольных треугольников. Впрочем, это, вроде бы, действительно было задумано, а вот остальное - от бедности. Не было у нас ни живой курицы, ни тем более автомашины. Но по фильму и не скажешь, что они нам были нужны. И фасад завода выглядит так, как будто его нам специально на заказ построили. И даже то, что я там сперва в шапке, а потом - без, как-то проходит незаметно, можно подумать, что я просто снял её да и засунул то ли под мышку, то ли ещё куда. Хотя на самом деле это была чистой воды накладка - на съёмки одного из дублей шапку просто не привезли. Хорошо, хоть дублёнку не забыли.

Если верить сайту, фильм вышел в первый год века. Если верить другому - в последний год прошлого. Ну, а уж снимали мы его точно в прошлом. Да и с первого года нынешнего уже прошло два десятка лет. Лана за это время успела стать официально признанным режиссёром и даже умереть. Интересно, другие свои фильмы она снимала, уже не испытывая недостатка в реквизите, или все так же собирала его с миру по нитке? А может, могла взять нормальный, но из принципа собирала по помойкам, как Данелия для "Кин-дза-дзы"? Когда в "Театре на Таганке" одна и та же швабра в течение спектакля изображала то поселковую водоколонку, то Останкинскую телебашню, это ж не от бедности делалось, а намеренно. Может, и Лана так решила, вдохновившись своим первым опытом?

Не знаю. Я давно уже не общался ни с Ланой, ни с клубом. Не то, чтобы я порвал все связи, просто всё реже и реже общался и постепенно все эти связи сами поотмирали, как сухие стебли. Я теперь даже не помню, когда я последний раз был там в клубе. А теперь со смертью Ланы он, скорей всего, тоже умрёт. Или станет совсем другим.

А где-то в другом месте появится что-то другое. Может, уже появилось, просто я ничего об этом не знаю, засевши в своей глуши?