Размышления о Лугандоне, Беларуси и России

Ликвидация в Лугандоне уже третьего по счету «батяни-комбата» и уже трудно сказать какой по счету «шишки» была бы вполне заурядным событием, если бы не совпала с очередным обсуждением взаимоотношений между Россией и Беларусью. Учитывая, что и такие обсуждения, и такие ликвидации происходят не первый раз, это совпадение может быть и случайным. Но может быть и неслучайным. Ведь ни для кого не секрет, что Путин давно бы слил Лугандон, если б нашел, что предложить своим почитателям взамен. И одним из таких вариантов замены теоретически может оказаться Беларусь. Не удивительно, что вышеупомянутое совпадение дало повод к обсуждению возможности вторжения российских войск в Беларусь. И, раз уж эту тему затрагивали другие, то почему бы не затронуть и мне?

Действительно, Беларусь выглядит весьма удачной заменой Лугандону. Во-первых, в сознании российского обывателя белорусы – еще более братский народ, чем украинцы, а Беларусь – еще большее негосударство или искусственное государство, чем Украина. На Украине, по крайней мере, были Бандера, Петлюра и даже еще и Мазепа, а на Беларуси не было вообще никого, кто возражал бы против братского единства. На самом деле, конечно, было много кого и в той, и в другой стране, однако в данном случае важно не что было на самом деле, а что думает типичный российский обыватель, а он из подрывателей восточнославянского единства знает только Бандеру и, если очень продвинут, то еще Петлюру и Мазепу.

Во-вторых, Беларусь больше по размеру.

В-третьих, Донбасс – это только часть Украины, в отличие от того же Крыма, не имеющая четких границ. Поэтому присоединение Донбасса все равно будет восприниматься как неполная победа – почему присоединили только эти районы, а те оставили хохлам? Беларусь же – целая страна с четкими границами, и в случае ее полной оккупации не может быть никаких сомнений в том, что захватили все.

Возможно, есть еще и «в-четвертых», которое состоит в том, что у Запада иное отношение к Беларуси, нежели к Украине, и что ее аннексию он воспримет терпимо. Особенно, если взамен Россия откажется от Донбасса. Так это или нет, сказать трудно, однако, кто-то может считать, что это именно так, и если этот кто-то решает, чем заменить Лугандон, то это «в-четвертых» для него существует.

* * *

Вторжение в Беларусь скорей всего будет успешным в том смысле, что оккупацию удастся осуществить. После чего на оккупированной территории начнется партизанщина. На Донбассе массовая партизанщина не началась просто потому, что там и места мало, и через линию фронта пропускают, так что проще перейти на неоккупированную территорию и принять участие в АТО. На Донбассе партизанщину заменяет АТО, да и то, оттуда периодически доходит непроверенная информация о каких-то немногочисленных партизанах. У Беларуси и территория больше, и условия для сокрытия лучше. Правда, есть очень малая вероятность того, что по российской традиции операцию «Беларусьнаша» проведут из рук вон плохо и вместо Белорусской автономной республики Россия получит какую-нибудь федерацию Гомельской и Оршанской народных республик (которую в народе окрестят Гоморой); но тогда это будет просто повторение Лугандона, причем, скорей всего даже без снятия санкций, ибо, если Лукашенко удержит хоть половину страны, он сумеет убедить Запад в том, что имеет место агрессия, а не братское воссоединение.

Однако, скорее Россия «братскую страну» все же оккупирует, после чего не все активное население Беларуси и даже не большая, но все же какая-то его часть уйдет в леса, благо, они в Беларуси еще остались. Большая, или уж во всяком случае значительная, часть госслужащих охотно сменит Лукашенко на Путина, а может быть и сам Лука смирится с ролью вассала, однако, вполне возможно, что он все же попытается стать не белорусским Руцким, а белорусским де Голлем; и в этом случае какая-то часть силовиков и чиновников сделает ставку на него, а не на Путина. Тогда у партизан появятся дополнительные центры притяжения. Однако подмять под себя все движение у Луки не получится, по крайней мере, сразу. В движении примут участие и оппозиция, и абсолютно аполитичные люди, которым просто не понравится поведение «старших братьев», да и сторонники Лукашенко в условиях военной неразберихи и разобщенности иной раз будут соперничать и враждовать между собой. Так что вполне возможно, что разные партизанские отряды будут враждовать и даже воевать друг с другом, однако, при этом все они будут воевать с российской армией, она будут их общим врагом. Большинство белорусов займет выжидательную позицию, но, поскольку российские власти не смогут обеспечить белорусам улучшения жизни, а всевозможные ухудшения и сложности неизбежно будут, хотя бы уже в связи со сменой власти и переделом собственности, постольку это самое большинство вскорости начнет если не помогать, то уж во всяком случае, сочувствовать сопротивлению.

Война между россиянами и белорусами увеличит вероятность сепаратизма в России и распада оной. Во-первых, потому, что будет продолжаться развал экономики и, что в первую очередь будет сказываться на провинции. Во-вторых, если можно великороссам воевать с белорусами, то почему нельзя сибирякам, уральцам, поморам или даже рязанцам воевать с москвичами? Собственно говоря, уже после начала войны с Украиной, до войны между российскими регионами осталось два шага. После начала войны с Беларусью останется один.

* * *

Как это ни покажется кому-то странным, но такой распад России по регионам может оказаться полезен для российских революционеров. Во-первых, в случае такого распада, революционер, объявленный в розыск, попавший под следствие или даже бежавший из тюрьмы в одном государстве, вполне возможно, сможет скрываться в другом. Даже сейчас революционер или даже просто социальный активист в случае опасности может перебраться из Беларуси в Россию или Украину или из России в Украину, и такие случаи были. Но одно дело из Владивостока, Иркутска или даже Екатеринбурга пробираться в Киев, и совсем другое, если из Иркутска достаточно будет перебраться в Читу, а из Екатеринбурга – в Уфу или на худой конец – в Самару. Кроме того, сейчас человек, уехавший, из России в Украину и что-то натворивший там, либо окажется за решеткой, либо вынужден будет бежать уже в дальнее зарубежье, что уже сложнее и по политическим и по чисто техническим проблемам. Если же в России в каждой области или хотя бы даже в каждом регионе будет своя власть, человек сможет неоднократно перебираться из региона в регион, не прекращая своей социальной активности. Как в том фильме: «–Тебя приговорили к смерти в пяти штатах! –Но ведь это же пятый!» Разумеется, это не означает полную безопасность. Как сейчас силовики разных государств на «постсоветском пространстве» сотрудничают между собой (все помнят историю с захватом Олиневича на территории России и вывозом его в Беларусь), так они могут продолжать это делать и на «построссийском». К тому же, в маленьком государстве сложней «потеряться», чем в большом. Да и переход границы сопряжен с различными сложностями. Однако скорей всего сотрудничество будет давать сбои (при различных оповещениях, согласованиях и прочей волоките), государства будут, хоть и небольшие, но вполне достаточные для того, чтобы в них незнакомый человек не привлекал внимание (не на поселки же распадется Россия, в конце концов), а границы будут охраняться из рук вон плохо (их охрана – дело хлопотное и быстро его не наладишь), так что скорей всего скрываться от властей в случае опасности будет легче.

Во-вторых, революция, хотя и должна быть мировой, но начнется она с региональных потрясений. В единой стране, восстание в одном регионе будет подавлено общими военными или полицейскими силами. Если же этот регион будет самостоятельным, то вполне возможно, что соседним государствам будет просто не до него. Тем более, что вполне возможна такая ситуация, когда в одних регионах есть условия для революции, а в других – нет. В единой стране в этом случае даже победа революции приведет к затяжной гражданской войне. В стране, распавшейся на множество более мелких стран, революция просто произойдет не во всех этих странах. При этом никто не мешает революционерам из страны, где условий для революции нет, принять участие в революции в соседней стране, как жители самых разных стран «постсоветского пространства» принимали участие в киевском Майдане.

В-третьих, жители отдельных регионов скорей всего будут лишены комплекса «старшего брата». Сибиряк, донец или помор может считать себя и украинца или белоруса обладателями общей истории и общей культуры, но ему не придет в голову, что общая культура – это прежде всего его культура, а уж потом, культура украинца или белоруса.

В-четвертых, России угрожает распад по национальному признаку. И такой распад страшен прежде всего тем, что в условиях крайней перемешенности различных народностей и этносов в России он неизбежно приведет к «югославскому сценарию», то есть к массовым этническим чисткам, когда из новых стран будут выгонять всех представителей «нетитульной нации», заменяя их «титульными» беженцами из других стран. Причем, спастись от таких чисток будет трудно еще и потому, что бить будут «не по паспорту, а по морде», то есть под раздачу будут попадать все, кто похож на «чужака», не говорит на государственном языке, или говорит на нем с акцентом. Собственно говоря, подобный распад уже начался, однако пока он ограничивается Северным Кавказом и зашел относительно недалеко. Распад по регионам может стать заменой такому распаду и при нем этнические чистки маловероятны. Даже, если будет официально объявлено о появлении новых наций вроде «сибиряк», «уралец», «поволжец», то ни одна собака не сможет сказать, чем отличается поволжец от уральца или сибиряк от дальневосточника. Национальная принадлежность будет определяться не происхождением, внешностью или языком, а скорей лояльностью, готовностью считать себя сибиряком, донцом или помором.

В-пятых, Россия – умирающая империя и, если она не распадется, то будет «съедена» по частям своими соседями. Иными словами, Третий Рим ждет либо судьба первого Рима (оставившего после себя множество романских народов), либо судьба второго (оставившего после себя лишь крошечную Грецию и самого превратившегося в Ыстамбул). Эта разница в судьбе не случайна, можно сравнить судьбу других империй, например, судьбу арабского халифата и Османской империи. Если Сибирь или Дальний восток станут независимыми, им непросто будет бороться с китайской экспансией. Однако им еще труднее будет бороться, если правительство в Москве официально признает их частью Китая или Японии (к чему уже идет полным ходом). По крайней мере, в первом случае они могут найти себе других союзником помимо Москвы, а в последнем – нет. Кроме того, в случае распада русскому или украинцу из Сибири или Дальнего востока будет особо некуда деваться, тогда как в случае постепенных уступок люди будут переселяться ближе к центру, пока, в конце концов, Россия не сожмется до границ московского региона или даже московской области. Поэтому, как это не парадоксально, но распад страны по регионам выгоден не только революционерам, но и националистам-евразийцем, ибо в этом случае Россия превратиться в подобие Латинской Америки, которая перестала быть единым государством, зато сохранила латинскую (прежде всего испанскую) культуру, наряду с другими культурами (индейскими, негритянскими, английской). Это действительно так, хотя сами националисты этого скорей всего не понимают. Тем не менее, это важно и для революционеров, даже для тех, которым плевать на то, к какой культуре будут принадлежать их потомки. Хотят революционеры того или нет, но сами они так или иначе связаны с российской культурой, хотя бы на уровне свободного владения языком. И «своих» им легче агитировать, чем «чужих». Ни для кого не секрет, что, при всей привлекательности мигрантов в качестве ревсубъекта, никому еще не удалось сделать их таковым – сказывается отношение их к россиянам как к чужакам.

* * *

Напоследок, заметим, что и просто налаживать хозяйство и выбираться из того болота в котором завязла Россия, скорей всего будет легче по частям, когда каждый регион будет решать свои проблемы самостоятельно и не спрашивая разрешения у центрального начальства. С другой стороны распад часто сопряжен с разрывом старых хозяйственных связей, что может усилить экономические проблемы. Так что по данному пункту у распада России последствия будут неоднозначны. Нельзя утверждать, что экономика страны от ее распада на регионы только выиграет. Однако, нельзя сказать и что она только проиграет. В чем-то выиграет, в чем-то проиграет, это будет сложный процесс.

11.03.17

Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...