Сегодня, вчера или завтра?
Когда бегун на стадионе обгоняет своих соперников почти на круг, этого бегуна легко принять за отстающего. Это хорошо понимал Маркс, даже подогнавший под это гегелевскую диалектику. В соответствии с диалектикой Маркса все изменяется по спирали: за тезисом следует антитезис, за последним – синтез; и новое – это хорошо забытое старое, но уже на новом уровне, за счет использования современного. Поэтому завтра похоже на вчера, хотя на самом деле принципиально от него отличается. Так грядущий коммунизм – это первобытный коммунизм, основанный на технологиях, созданных классовым обществом. Не вдаваясь в подробности достоинств и недостатков марксовой диалектики, заметим только, что в повседневной жизни она является таким же хорошим инструментом, как эвклидова геометрия, классическая механика Ньютона или расчеты с использованием вместо числа «пи» числа 3,14 (при том, что поверхность земли не является плоскостью, ньютонова механика исходит из ошибочного представления, что скорость может расти до бесконечности, а «пи» – иррациональное число, близкое к числу 3,14, однако не равное ему).
А теперь снова вернемся к первобыту и современному обществу. В первобытном обществе человек жил в естественных условиях, самым сложным механизмом для него было копье с копьеметалкой. Если людям нужны были яблоки, они просто срывали их с дерева или подбирали опавшие, если нужно было мясо – шли на охоту.
В современном обществе человека окружают машины и кнопки. Чтобы получить яблоки люди современного общества должны понастроить кучу шахт и заводов, добыть различные металлы и минералы, на заводах создать из минералов удобрения, а из металлов механизмы для обработки земли, обработав оную, насадить яблоневый сад, удобрить его… При этом места добычи надо еще разведать, при этом руду и минералы надо перевезти к заводам. Словом, когда кто-то думает, что в современном обществе для того, чтобы накормить людей, достаточно задействовать полпроцента населения, он заблуждается. Добыча средств к существованию отнимает у современного человека не меньше сил и времени, чем у первобытного дикаря, просто она стала сложнее и включает в себя работу не только пахаря или пастуха, но и геолога, строителя, рабочих добывающей и обрабатывающей промышленности – словом огромное количество людей, даже не подозревающих о том, что их труд направлен на добывание пищи для человечества, а не на что-то другое. Кроме того, если дикарь потреблял в пищу то, что создано природой, используя свой труд только на то, чтобы добыть это у природы, то современный человек большую часть труда вкладывает не в то, чтобы добыть, а в то, чтобы произвести продукт питания – вырастить пшеницу или вырастить скотину. Поэтому современное хозяйство называют производящим, в отличие от потребляющего хозяйства дикаря*.
А теперь я возьму на себя смелость утверждать, что в не то, чтобы очень недалеком, но во вполне обозримом будущем человечество может вернуться к потребляющему хозяйству. Хотя и на более высоком уровне.
Не верите? Думаете: «Что за бред, кто будет гоняться с копьями за оленями, которых уже почти не осталось, или собирать ягоды, по лесам, которых тоже уже почти нет? Скоро на Марс люди прилетят, а тут какая-то охота и собирательство!»? Ну, хорошо, прилетят люди на Марс, и что они там будут делать? Жить под стальным колпаком и выходить наружу только в скафандре и с баллонами воздуха? Или попытаются сделать его пригодным для жизни? Современная наука это позволяет. Не за день, конечно, и даже не за год. Но за несколько десятилетий, может быть, столетий это возможно. Между прочим, в дни моего детства, когда думали, что на Марс слетают уже к концу ХХ века, была песня, заканчивающаяся словами: «На Марсе будут яблони расти». Яблони расти, а не стоять воздухозаправочные станции. Для тех, кто не умеет мыслить творчески («творчески», это по-новорусскому «креативно») поясню, что если расти будут не яблони, а вишни, или даже совершенно новые фруктовые деревья созданные генетиками, или даже не деревья, а какие-нибудь съедобные грибы и ягоды – это суть дела не меняет.
Помимо Марса планеты, похожие на Землю и при этом безжизненные, но в принципе пригодные для жизни, должны быть и за пределами Солнечной системы. Счас мы их не видим, просто потому, что планеты таких размеров на столь больших расстояниях не увидишь в современный телескоп. Но телескопы совершенствуются, и скоро открытие подобных планет станет делом обыденным. Прилетев на такую планету, где, допустим, вполне земные условия, но в атмосфере один углекислый газ, можно так и жить на ней, дыша кислородом из баллонов и питаясь искусственно созданным белком. А можно, навезти растений, которые превратят углекислый газ в кислород и воду, потом создать тут свой биоценоз. При этом на голом месте можно создавать любой биоценоз, а значит, можно позаботиться, чтобы он изначально стоял на службе человека. То есть, чтоб яблоко можно было сорвать с ближайшего дерева, рыбу зачерпнуть сачком из ближайшего ручья, козу для дойки поймать на ближайшем поле, побегав за ней не полдня, а полминуты. Все это вполне реально. Конечно, везде будут свои проблемы. Где-то будет неидеален климат, где-то слишком много или слишком мало солнечной радиации, где-то сила тяжести будет больше, чем на Земле, где-то меньше. Но к этому можно приспособиться. Причем. учитывая успехи генной инженерии, можно не ждать постепенного появления новых видов человека, а заранее подгонять своих потомков под новые условия, где-то делая их более смуглыми, где-то – более светлыми, где-то – ниже и коренастее, где-то – выше и грацильнее.
Ладно, другие звездные системы – дело будущего. Пока мы все живем на Земле, которую все больше загаживаем. Но уже сегодня наука позволяет исправить все то безобразие, которое мы натворили. Сегодня физики и химики все еще смотрят на биологов свысока, думая, что те отстали от них, на самом деле те обошли их на круг. Если вчера передовые умы постигали тайны атомного ядра, то сегодня они постигают тайны клеточного. Однако важнее другое. Если раньше наука создавала мусор, которым засоряли и до сих пор засоряют планету, то сегодня она создает средства уборки. Микробиологи создали бактерий, поедающих химические отходы и превращающие сточные канавы и ямы в чистейшие реки и озера, которые можно смело заселять не только рыбой, но и даже раками (которые являются показателем чистоты водоема). Достижения генной инженерии позволяют или, во всяком случае, вот-вот позволят воссоздать любой вымерший вид животных по сохранившимся костям. Почему же вместо этого мы продолжаем гадить, и уже гадим так, что природа больше не восстанавливает себя и с каждым годом загрязнение увеличивается и увеличивается?
Да потому, что в основе современной экономики лежит производство ради производства. Это уникальная особенность капитализма – при всех остальных формациях целью экономики было удовлетворение потребностей общества. Чтобы было понятней, приведем пример. Если у человека болит зуб и вылечить оный невозможно, то человек заинтересован, этот зуб вырвать, но только этот зуб, другие оставить. А если при этом хирург-дантист получает деньги за каждый вырванный зуб, то он, дантист заинтересован в том, чтобы вырвать пациенту все зубы до единого. Капитализм подобен такому дантисту. Это превращает капиталистическую экономику в раковую опухоль, поедающую человеческое общество.
Есть старый бородатый анекдот про латиноамериканца, который,с утра наловив рыбы себе на обед, лежит и загорает, и янки, который убеждает рыбака продолжить ловлю рыбы. На вопрос, зачем это надо, если на обед все равно хватает, янки поясняет, что, наловив еще, можно будет часть рыбы продать, а на вырученные деньги купить лодку. На ней наловить еще больше, продать и купить катер, на нем наловить еще больше, продать, купить шхуну, нанять рыбаков, которые будут ловить рыбу, а самому загорать. «А зачем все это, – удивляется рыбак, – если я и так загораю?» Капиталистическая экономика устроена так, что в ней тон задают такие вот «янки», а «латиноамериканцы» разоряются и идут к ним в рабочие. И цель коммунистической революции положить этому конец.
Если это удастся, история, как мы видим, не остановится, все будет изменяться, но, как мы видим, совершенно в другую сторону. И ученым будет над чем поломить свою голову и людям будет чем заняться, но будет время и позагорать. На смену порабощению придет освобождение. На смену искусственному – естественное. На смену общества некрофилии – общество жизнелюбия. Тем, кто привык к сегодняшним реалиям, такое общество может показаться вчерашним. Однако на самом деле оно – завтрашнее.
12.09.14
______________________________________________________________________________
*Я не случайно употребляю слово «дикарь». Первоначально слова «дикость» и «варварство» не содержали никакого негативного оттенка. История общества подразделялась на эпоху дикости, для которой характерно потребляющее хозяйство и отсутствие собственности, варварство с производящим хозяйством и отсутствием собственности и цивилизацию с производящим хозяйством и наличием собственности. При такой классификации наиболее жестоким и бесчеловечным оказывается общество, основанное на цивилизации.